история Франции, всемирная история, история и теория международных отношений, стратегические исследования
В статье на основе материалов Национального архива Великобритании и опубликованных дипломатических документов рассматривается вопрос о том, какую роль в оценках британских дипломатов и политиков относительно стабильности в Центральной и Восточной Европе в 1920-е гг. играли представления о возможном возвращении прежней стратегической и экономической ситуации, существовавшей в субрегионе до начала Первой мировой войны. Ввиду доминирования в Центральной и Восточной Европе до 1914 г. имперских образований, подобные представления обозначены для краткости как «тень империй». Автор выделяет три ключевые проявления подобной «тени», сказывавшейся в суждениях и оценках, которые влияли на принятие решений в правительстве и министерстве иностранных дел Великобритании. Первое из них – это опасение советско-германского сближения (прежде всего, за счет ликвидации Польши), а также возможного усиления российского влияния на Балканах. Второе проявление «тени империй» – стремление британской дипломатии поспособствовать возрождению (в той или иной форме) единого торгово-экономического пространства былой Австро-Венгрии. Наконец, третье проявление – критика национализма новообразованных/воссозданных государств и стремление «сгруппировать» их в более крупные конфедерации или блоки. По итогам проведенного анализа сделан вывод о немаловажной роли, которую «тень империй» играла в британских оценках стабильности в Центральной и Восточной Европе в 1920-е гг., а также о противоречивом характере подобных оценок. Жесткий прагматизм и фиксация в них интересов Соединенного Королевства сосуществовали с целым рядом национально- и социально-окрашенных стереотипов и представлений.
Цель статьи – выявить реальные и потенциальные взаимосвязи между Берлинским и Карибским кризисами в стратегических оценках руководства СССР и США в 1961–1962 гг. В оценках современников (государственных деятелей, дипломатов, военных и разведчиков двух сверхдержав) кризисы, происходившие по обе стороны Атлантики, не были разрозненными явлениями, а находились в своеобразном «сопряжении». Источниковую базу работы составили опубликованные и архивные документы, зафиксировавшие вариативные оценки советским и американским руководством Берлинского и Карибского кризисов. Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что в стратегических оценках руководства сверхдержав в 1961–1962 гг. Берлинский и Карибский кризисы были связаны друг с другом многочисленными нитями. Кремль, настроенный в отношении берлинской ситуации максимально решительно до августа 1961 г., затем использовал «берлинский вопрос» для камуфлирования собственных приготовлений на Кубе. Для Белого дома строительство Берлинской стены не явилось столь выраженным рубежом в развитии кризиса, как для Кремля. В 1961–1962 гг. в Вашингтоне опасались, что СССР не оставил намерений тем или иным образом выдавить западные войска из Берлина; на протяжении долгого времени «кубинский вопрос» рассматривался американскими аналитиками через призму берлинского, а не наоборот. «Перекличка» между кризисами отмечалась в стратегических оценках руководства сверхдержав, что влияло на оценки и действия СССР и США на пике холодной войны.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека