16 апреля 2019 г. на кафедре истории древнего мира исторического факультета МГУ состоялось заседание ежегодной научной конференции «Ломоносовские чтения», в котором приняли участие сотрудники кафедры – специалисты по истории древнего Востока, Греции и Рима.

Открывший заседание доклад заведующего кафедрой <em>С.Ю. Сапрыкина</em> «О гербе Митридата Евпатора на фрагменте судовой оснастки из Фанагории» был посвящен анализу изображения пятиконечной звезды и полумесяца на бронзовом корабельном таране, обнаруженном при подводных археологических работах на дне Таманского залива. Таран опубликован в каталоге выставки «Пантикапей и Фанагория. Две столицы Боспорского царства» (М., 2017), где определен как принадлежавший кораблю флота Митридата Евпатора, посланному во время восстания 63 г. до н.э. в Фанагорию для спасения дочери царя Клеопатры. Это определение сделано на основе изображения на тулове тарана пятиконечной звезды/полумесяца, истолкованного как царский «герб» Митридата VI, царя Понта. Анализ изображений на таранах античных кораблей, а главное – изучение так называемого герба Ахеменидов и царей митридатовской династии позволили докладчику высказать предположение, что пятиконечная звезда и полумесяц на фанагорийском таране не являются династической эмблемой царя Понта. Все изображения этого «герба» или царской эмблемы имели восьмиконечные (реже шестиконечные) звезды, а расположение их отличалось от того, что можно видеть на таране. Поэтому пятиконечная звезда и полумесяц скорее всего имели отношение к турецкому флоту, а корабль с этим тараном датируется, по-видимому, эпохой Османской империи.

<em>И.А. Гвоздева</em> выступила с докладом «Praefectura – категория агрименсуры и земельного права древнего Рима». Известно, что в административном устройстве римско-италийского союза префектурой считался городок, управлявшийся представителем общины-гегемона. В агрименсуре главным элементом землеустроения являлась pertica – территория нового поселения. Поскольку при наделении граждан землей участков часто не хватало, из соседних общин можно было добавить некоторые площади сверх проведенной ассигнации. Докладчица обратилась к деятельности Августа, который назвал добавочные площади в провинциях префектурами, а также определил их межевание лимитами, ориентацию этих делителей, а также обозначение лимитов знаками-терминами. Август установил три вида префектур для дополнительных ассигнаций: с присоединением неразмежеванной земли из соседнего племенного округа; с размежеванием; с несовпадением лимитов префектуры с делителями пертики. Гвоздева подчеркнула важность для первого императора выявления остатков от межевания (отрезков) на землях префектуры и предоставления их для угодий на условиях аренды новопоселенцам. Кроме того, населению округов, из которых была взята земля для префектур, было предоставлено ius territorii – право пользования отрезками под угодья на условиях аренды. Таким образом Август стремился сохранить спокойствие в провинциях.

<em>Н.В. Бугаева</em> в докладе «Источниковедческий аспект проблемы Амальтея» вернулась к дискуссии об идентификации этого сооружения (архитектурно-ландшафтного комплекса?) на виллах Цицерона и Аттика. Поскольку неразрешенность проблемы в значительной степени обусловлена состоянием источниковой базы, докладчица прежде всего сделала попытку определить, какая информация имеет касательство к Амальтею и, соответственно, насколько уместны аналогии с сохранившимися археологическими памятниками. Было высказано осторожное предположение, что на своей бутротской вилле Аттик культивировал не упорядоченный сад, а что-то вроде (оставшейся от прежнего владельца?) рощи. Бугаева не согласилась с распространенным мнением, что Амальтей Цицерона находился на островке посреди реки Фибрен, где беседуют герои <em>De</em><em> </em><em>legibus</em>. Это противоречит контексту диалога, написанного под влиянием «Законов» Платона и плохо согласуется с описанием здания с узкими окнами, переписка о котором синхронна замыслу Цицерона устроить в своем арпинском поместье Амальтей. Дальнейшие исследования должны быть проведены в тесном содружестве с методами, применяемыми в эпиграфике, археологии и искусствоведении классической античности.

<em>М.В. Дурново</em> в докладе «Свободнорожденные вольноотпущенницы и Клавдиев сенатусконсульт 52 г.» рассмотрел единственный случай в системе римского права, когда кто-либо мог приобрести статус вольноотпущенника, никогда не будучи рабом: это знаменитый senatus consultum Claudianum 52 г., в силу которого сожительствующая с чужим рабом свободная женщина (в том числе свободнорожденная) могла сделаться рабыней или вольноотпущенницей. Ключевой вопрос состоит в том, какая цель преследовалась сенатусконсультом, позволявшим делать сожительницу раба отпущенницей его хозяина. Уже давно в литературе преобладает мнение, согласно которому основной целью Клавдиева сенатусконсульта была защита интересов рабовладельцев. По мнению докладчика, речь должна идти о защите собственнических прав рабовладельцев на пекулии их рабов, средства из которых эти рабы, конечно, не могли не расходовать на содержание свободной «жены» и детей, не входивших в состав familia господина. Переход свободнорожденной сожительницы раба в статус вольноотпущенницы помогал решить эту задачу, поскольку после смерти женщины, ставшей отпущенницей, все ее имущество (или, в определенных случаях, его часть) должно было перейти к ставшему теперь ее патроном хозяину раба или к его потомкам.

«Ломоносовские чтения» на кафедре древних языков 24 апреля 2019 г. открыл доклад <em>А.О. Корчагина</em> «Названия животных в Псалме 90/91», который был посвящен решению текстологической проблемы в 13-м стихе упомянутого псалма. В тексте стиха говорится о том, что человек, находящийся под покровительством Бога, сможет одержать победу над дикими животными. Масоретский текст данного стиха следующий: ‘al-šaḥal wāp̄eṯen tidrōḵ, tirmōs kəp̄îr wəṯannîn – «На льва и змея ты наступишь, льва и змея будешь попирать». Перевод Септуагинты в данном месте отличается от Масоретского текста: Ἐπ᾽ ἀσπίδα καὶ βασιλίσκον ἐπιβήσῃ καὶ καταπατήσεις λέοντα καὶ δράκοντα – «На аспида и василиска наступишь и будешь попирать льва и дракона». Если в Масоретском тексте стих представляет собой типичный для Танаха синонимический параллелизм (в каждом из полустиший употребляются синонимичные слова, указывающие на льва и змея), то в Септуагинте параллелизм нарушается: в греческом переводе в первом полустишии упомянуты два вида змей и лишь во втором полустишии – лев и змей. Главный вопрос заключается в том, почему древнееврейское слово šaḥal (‘лев’) в Септуагинте передано словом ἀσπίς (‘ядовитый змей, аспид’). В докладе была опровергнута точка зрения, высказанная еще в 1963 г. норвежским библеистом З. Мовинкелем и поддержанная рядом ученых, в частности С. Джонсом, согласно которой слово šaḥal обозначает не льва, а мифическое существо, полульва-полузмея, вследствие чего переводчик проинтерпретировал слово šaḥal как «змей». По мнению докладчика, проблема может быть решена на основании анализа кумранских текстов. Псалом 90/91 фрагментарно сохранился в двух кумранских свитках – 4 Q 84 и 11 Q 11. Если в первом свитке древнееврейский текст рассматриваемого стиха идентичен Масоретскому, то во втором в ряде деталей отличается от него. В частности, в рассматриваемом стихе в данной редакции на первом месте стоит не слово šaḥal, но слово peten, чаще всего передаваемое в Септуагинте словом ἀσπίς. На основании этого докладчик заключил, что переводчик псалма работал с древнееврейской рукописью, текст которой был близок к тексту свитка 11 Q 11.

Доклад <em>Е.В. Приходько</em> «О времени служения в Ликии пяти верховных жрецов императоров по надписям из Суры» был посвящен следующей проблеме: после того как в 43 г. император Клавдий включил Ликию в состав Римской империи, Ликийский союз стал возглавлять верховный жрец императоров, который избирался сроком на один год, и в ликийских надписях I–III вв. даты указывались через имена этих жрецов. Список верховных жрецов в хронологической последовательности их служения попыталась, опираясь на эпиграфический материал, восстановить в вышедшей в 2011 г. монографии Д. Райценштайн. Однако для пяти верховных жрецов, чьи имена упоминаются в надписях из Суры, предложенные ею даты должны быть пересмотрены. Райценштайн считает, что Гераклиан третий, он же Аристенет, служил в 220/230 гг., а Антихар, он же Дионисий, затем Элий Телемах, он же Дикеарх, и, наконец, Юлий Деметрий возглавляли Ликийский союз в 230-е годы, но до 237 г., а жреца Марка она просто опускает. При этом Райценштайн не привлекает информацию, сохранившуюся в еще одной надписи из Суры, из которой становится известно, что жрец Аполлона Антигон второй, он же Лисимах (а его имя присутствует лишь в двух из рассматриваемых Райценштайн надписях), служил в святилище более 24 лет. Также исследовательница не обратила внимание на встречающихся в надписях родственников и не учла расположение и внешний вид стел, на которых были вырезаны надписи. Если принять во внимание все эти моменты, то получается, что Гераклиан третий, он же Аристенет, был верховным жрецом императоров в первом десятилетии III в., Элий Телемах, он же Дикеарх, в 210-е годы, Антихар, он же Дионисий, в 230–235 гг., Марк в 236 г., а Юлий Деметрий – после 237 г.

Темой доклада <em>А.В. </em><em>Мосолкина</em> «Иллюстрации к эпосу (Рим, I в. до н.э.)» стал колумбарий эсквилинского фриза, найденного в Риме близ Порта Маджоре в 1875 г. Время изготовления фресок (на основании кладки opus reticulatum) – 55–35 гг. до н.э. На фризе, который сохранился почти целиком, последовательно изображены сцены из легендарной истории Рима, от основания Лавиния до рождения Ромула и Рема. Некоторые сюжеты представлены вопреки иконографическим канонам (соблазнение Реи Сильвии), а некоторые значимые сюжеты вовсе отсутствуют (Эней и белая свинья; волчица, вскармливающая Ромула и Рема). В выступлении была высказано идея, что в основе сюжета должен был находиться литературный текст. Скорее всего, это были «Анналы» Кв. Энния. Таким образом, живописное изображение являются ключом для реконструкции сюжетной линии «Анналов», сохранившихся лишь во фрагментах.

Доклад <em>Н.Ю. </em><em>Живловой</em><em> </em>«Женщины-святые в средневековых ирландских мартирологах: попытка классификации» был посвящен роли женщин-святых в раннесредневековой ирландской агиографии, прежде всего в мартирологиях и богослужебных текстах («Календарь Энгуса», «Литания дев»). В агиографической традиции можно выделить женщин-святых, которые действуют отдельно и не выступают как спутницы или друзья какого-либо святого-мужчины (например, Бригита или Самтанн). Почитались матери и сестры некоторых святых (Беккнат, мать Финана Кривого, Бриг, сестра Брендана, Фаэнха, сестра Энды). В то же время в агиографии встречаются семейные группы из сестер, обозначаемые как «дочери такого-то» (Кайрех Дергайн, Несс Эрнайгтех, Корках и Дутрахт – дочери Энны), а также группы из сестер и братьев. Зачастую храмы были посвящены таким группам в целом (Cill Ingen Leiníne – «Церковь дочерей Ленина», ныне Киллини). Перечисление родословий святых по женской линии служило средством укрепления связей между монастырями и указанием на дополнительное покровительство святого определенному племени (якобы племени его матери).