<p>Я постараюсь быть кратким, хочу обратить ваше внимание на несколько очень важных моментов. Первое: ещё раз хочу заострить внимание относительно выступлений о крахе западной экономической модели, о которых сказал Виктор Борисович. Я хочу, чтоб мы понимали, что это наряду с серьезными аналитиками, выступают оплаченные дилетанты, убежденные в скором крахе экономики США под бременем долгов и неправильной политики. Например, бывший конгрессмен Рон Пол, который сотрудничает с изданием, близким к золотодобывающим компаниям. Он регулярно критикует финансовую политику США и призывает инвестировать в золото¹. С ними бесполезно спорить, они выполняют свою работу. Обидно, конечно, что они вводят в заблуждение тех, кто это читает и слушает, ну, собственно, на то их работа и направлена.</p>

Теперь что касается объективной ситуации, я хочу обратить ваше внимание, что американская система государственных органов, регулирующих экономику, подошла к этому кризису, имея определённый уже опыт борьбы с кризисом предыдущим. И в прошлый раз он был многими воспринят как бы без удивления, почти как обычно, хотя на самом деле было много новых неслыханных ранее вещей. Во-первых, я вам напоминаю две программы Дж. Буша-младшего и Б. Обамы, по 700 и 787 млрд соответственно – это неслыханные были деньги, которые были выделены тогда Конгрессом. И теперь, как видите, решение прошло спокойно, потому что американские государственные органы увидели, что возникающий в результате этого государственный долг находит своё полезное размещение в виде безрисковых активов благодаря особому строению финансовых институтов США в отличие от Европы. В США рядом с банками много разных фондов и других финансовых институтов. В США в банках 20% денег, 21% денег в накопительных пенсионных фондах, 20% – во взаимных, 12% – в страховании и так далее. Всем им, всякого рода фондам, по законам ведения финансового бизнеса нужны безрисковые активы в своём портфеле для финансовой устойчивости, поэтому им нужны государственные облигации, на которые ни создают постоянный нормальный спрос. Забавно даже то, что население, у которого примерно на 5 трлн долл. вложено в облигации, пустило из них более триллиона на гособлигации, то есть и население тоже строит портфель таким образом, что часть денег это гособлигации, которые надёжно их сохраняют, хотя дают невысокий доход. Вот эта закономерность властями учитывается и поэтому они не боятся государственного долга. Но не боятся – это смело сказано, конечно, возникает огромная проблема управления этим фондом. Теперь мы видим, что если в прошлый раз за один 2009 год дефицит вырос на 1413 млрд, то теперь они, уже не боясь, на 2,2 трлн программу выбрали и Конгресс одобрил. И это значит, что на 2,2 трлн вырастет государственный долг в ближайший год. Вот все кричали «Ах, 23 триллиона перешагнули», через год будет 25 трлн и пойдём дальше так.

Примечательно, что когда шла подготовка материалов к печати, агентства принесли весть, что выделенных сумм оказалось мало, и Сенат США одобрил 21 апреля 2020 г. новый пакет помощи экономике на 500 млрд. долларов.

Поэтому возникает теперь проблема управления этим массивом денег. В первую очередь будут выпущены облигации, и для их размещения очень большую помощь оказал Центробанк, который опять, как и в том кризисе, очень кстати, уронил ставку до нуля. При такой ставке для всех участников рынка вложение денег в банк становится проблематично, но при этом предлагаются гособлигации, которые дают 2,5–3,5% годовых. Для современной Америки это приличные доходы, они будут выкуплены. А вот когда они будут выкуплены, то будут опустошены сбережения, они уйдут в государственной портфель. И тогда-то вступит в дело Центробанк и начнёт потихоньку возмещать деньги тем, кто потратился на покупку этих облигаций, то есть банкам, пенсионным фондам и взаимным фондам, выкупая у них часть этих облигаций.

И я хочу обратить внимание, что эта политика количественного смягчения – это тоже новая вещь, которая показала, что можно печатать деньги, это всегда было жёсткое табу для всех экономистов. И вдруг теперь, в эпоху кредитных денег выясняется, что нет, всё-таки можно понемножку печатать деньги и подпускать их в экономику, главное – все время держать руку на пульсе и следить, чтоб не перебрать. Поэтому здесь науки ещё пока нет. Всё делается на ощупь, всё делается очень осторожно.

Чтобы подтвердить это, я хочу вам сказать, что в прошлый раз, все знают, за все годы с 2008 до 2015 напечатали и вбросили 4,5 трлн долл. Но их как выбрасывают: по каналам резервных счетов банков в Центробанке. У каждого банка в Центробанке счёт, через который он работает с этим Центробанком. Так вот, на этих резервах из 4,5 трлн к середине 2015 г. 2,6 трлн остались без движения и их не выбрали, то есть дали в экономику якобы лишние деньги, но поскольку эти счета в самом Центробанке, то они как бы из Центробанка не вышли, они инфляции не создали и – улыбка судьбы – они пригодились Трампу. Это ему, так сказать, наследие от Обамы досталось, и в 2017–2019 гг. эти деньги потратили. Теперь будет то же самое. Сейчас 2,2 трлн, потом ещё добавят, явно, что этого мало. А потом также выпустят облигации и вытянут деньги, потом будут деньги возмещать. Эта линия так и будет продолжаться, и она им позволит преодолеть кризис. А вторая вещь - центробанки освоили так называемую политику отрицательных процентных ставок. Почему это стало возможным? Современные кредитные деньги – это записи на счетах. Ни организации, ни люди никуда деться не могут, банки были, есть и будут как финансовые институты, хранители и организаторы движения этих денег. Но когда их держат по отрицательной ставке, тем самым держателей, вкладчиков ориентируют, чтобы они в банке держали минимум, а больше вкладывали. А куда вкладывать? Государство как раз подоспело и бизнес. Облигации, акции бизнеса, то есть ориентировать на трансформацию всех сбережений в инвестиции. Это не просто так отрицательные ставки, их уже освоили и в Европе, и в Японии. Ну и наконец, конечно, все эти выплаты денег по любому поводу – это очень важно и правильно по причине того, что такие отрасли, как сельское хозяйство и продовольствие, не будут переживать сокращение производства, поэтому хлеба, одежды для поддержания населения хватит надолго и, если просто отдавать деньги под любую программу, например продовольственные талоны, вспомоществование – всё что угодно, это даст возможность людям продержаться пока будет проходить период адаптации.

Что касается адаптации, то я думаю, она займет не меньше, чем 2–3 года. Распространится работа по удалёнке, что, собственно, и значит переход на онлайн. Тут мне в голову пришла интересная мысль, что за работу по удалёнке компании должны будут платить своим сотрудникам за аренду помещений. Видите меня – я сижу, я взял комнату своей семьи, превратил её в рабочее место, сижу здесь, так сказать, и радуюсь, меня это всё устраивает, мне это хорошо. Объективно фактически я в своём жилье создал рабочее место, и вот эта проблема: её, во-первых, надо осознать и, во-вторых, надо будет искать какую-то возможность и платить, и организовывать, чтобы это было не любительское дело. А в целом я ещё раз хочу сказать, что адаптация займёт не меньше 2–3 лет, и главная проблема будет, конечно, справиться с безработицей и с возникшей бедностью при структурном переходе людей. Мы будем свидетелями того, что американцы придумают на этом фронте и как они это сделают. Вот на этом я хотел бы завершить.