By this author

Initial Sense of the Term “Protestantism”: A Historical and Philosophical Study

Issue 5 from 12.09.2019

Цель исследования заключается в историко-философской верификации бартезианского методологического приема экстраполяции лингвистических методов анализа на предметную область философии и истории религии. Основная задача состоит в проверке возможности применения бартезианской семиологии в сфере истории религии и религиоведения на материале англиканской и протестантской теологии. Методология включает сравнительный, историко-лингвистический и семантический анализ. Предметом исследования выступает семантическое поле (или же область смыслов) понятия «протестантизм», а объектом – область логических значений (т.е. соответствующие языку описания исторические феномены). На широком историческом материале авторы демонстрируют, как с ходом времени «нулевые» понятия и их «предикативные» формы приобретают значения, отличные от изначальных. Компаративный анализ теологической доктрины лютеранства, кальвинизма и англиканства по восьми наиболее репрезентативным параметрам сравнения, таким как: аутентичность, достаточность и ясность Священного Писания; отношение к бескровной жертве (жертвоприношение); признание действительного присутствия Тела и Крови Христовых в евхаристических элементах; церковная полития; апостольское преемство; ординация, раскрывает уникальность исторического феномена Церкви Англии. Полученные с применением методологии исторической семантики и бартезианской семиологии данные позволяют сделать вывод о необходимости пересмотра классификационных критериев научно-исторической систематизации христианских конфессий и деноминаций с выделением англиканства и Церкви Англии в самостоятельный таксон, отличный как от католицизма, так и от протестантизма.

3602 92

Soviet Russia and the Vatican in the International Context During Pius XI’s Pontificate

Issue 6 from 05.12.2019

       

1818 90

The “Divine Right of Kings” and the Interpretation of the Concept of Order in Seventeenth-Century English Political Theology

Issue 6 from 07.12.2020

В данной статье анализируется ряд документов, как канонических, так и богословских, раскрывающих виденье Церковью Англии места и роли Короны в процессе ее самоидентификации. Автор демонстрирует, как концепция божественного права королей оказалась не просто частью богословского и общеинтеллектуального дискурса, но была зафиксирована в сборниках канонического права государственной Церкви. Учитывая конституционное положение Церкви Англии и определяемую ею связь с короной, учение о королевской супрематии, основанной на божественном праве, на протяжении столетий оставалась одним из базовых элементов в структуре, лежащей в основе идентичности английской церкви. Связи между королем и церковью возникли в англо-саксонский период и развивались в течение всего Средневековья. Они пережили Реформацию, приняли иную форму и приобрели новые основы, не потеряв прежних. Учение Ричарда Хукера о королевской супрематии, находившееся под сильным влиянием традиции гражданского права, сформулированной Бартоло да Сассоферрато и Генри де Брактоном, сыграло важную роль в обеспечении определенной преемственности со средневековым правовым мышлением о королевской патримониальной власти над национальной церковью, а также в создании фундаментальной связи между этой интеллектуальной традицией юристов-цивилистов и теологическими апологиями божественного права королей XVI–XVII вв., ярким образцом которых являлись работы епископа Ланселота Эндрюса. Крушение монархии Стюартов, сначала в 1649 г., а потом в 1689 г., тем не менее не стало крушением концепции божественного права королей, которая, преобразившись из богословско-правовой теории в «политическую стратегию», продолжала определять политико-интеллектуальные дискурсы в Великобритании XVIII в.

2105 18

The 1917 Code of Canon Law: Codification and Development of Latin canon law in the First Half of the 20th Century

Issue 4 from 05.08.2021

В данной публикации впервые представлен перевод на русский язык первой книги Кодекса канонического права Католической церкви, принятого в 1917 г. и вступившего в силу в 1918 г. Так называемый «кодекс Пия – Бенедикта», хотя и замененный в практике церкви новым кодексом 1983 г., остается важнейшим источником по истории развития канонического права Католической церкви в Новое время. Именно он представляет собой первый опыт всецелой правовой кодификации, от которого отталкивалось развитие церковного права в течение всего ΧΧ в. До публикации кодекса в 1917 г. каноническое право Латинской церкви было рассредоточено по целому ряду источников, созданных в разные периоды церковной истории. Ко времени созыва I Ватиканского собора (8 декабря 1869 – 20 октября 1870 г.) папой Пием IX (16 июня 1846 – 7 февраля 1878 г.) для многих в церкви была очевидна необходимость кодификации существовавшего огромного и неорганизованного массива церковных законов, зачастую противоречащих друг другу, что порождало проблемы как для церковных властей, так и для канонистов. Призывы к кодификации латинского канонического права, озвученные в преддверии и на самом соборе, были услышаны Святым Престолом, хотя непосредственная работа по созданию первого полноценного кодекса канонического права началась лишь через 34 года после приостановки работы собора, в понтификат Пия X (4 августа 1903 – 20 августа 1914 г.). Во вступительной статье анализируются основные этапы развития канонического права Католической церкви, история создания кодекса, дискуссии, развернувшиеся в ΧΙΧ в. в среде канонистов по поводу самой необходимости кодификации, а также влияние, оказанное кодексом на развитие Канонического права в ΧΧ в.

5521 15

Comparative Liturgy as a Historical Discipline: An Epistemological Aspect

Issue 5 from 17.11.2022

Объектом данного исследования является христианская литургика, а предметом – ее методология. Цель – уточнение места сравнительной литургики в ряду исторических дисциплин – определила постановку основных задач: 1) экспликацию методологических установок ведущих литургистов эпохи так называемого «литургического возрождения» XIX–ХХ вв., а также современных исследователей литургической истории (в лице Проспера Геранже, Фернана Каброля, А.П. Голубцова, Антона Баумштарка, Роберта Тафта, Фрица Уэста, Карла Х. Бирица и др.), к которому относится и католическое литургическое движение; 2) апробацию их методологии на конкретном историческом материале в контексте межконфессиональных теологических дискуссий вокруг вопросов пресуществления Св. Даров, по-разному решаемых в православии, католицизме, лютеранстве, кальвинизме и других конфессиях и церквях, в том числе Церкви Англии; 3) выявление специфики исторической компаративистики. Авторы приходят к выводу, что вышеназванные литургисты в своих штудиях использовали именно исторический сравнительный метод, а не теологический либо какой-то иной (юридический, социологический, политологический), тем самым создавая новую историческую дисциплину – сравнительную литургику как науку. Современный комплексный «литургический метод» относится к метатеоретической области литургиологии, поскольку включает в себя целый междисциплинарный арсенал конкретных методов и методик, таких как, например, каузальный анализ, анализ форм, структурно-функциональный анализ, методы классификации, экстраполяции и моделирования, требующих постоянной ревизии и обновления. Насколько такая ревизия важна, иллюстрируется примером обращения А. Баумштарка к органицистской теории в русле эволюционизма. Относительная новизна предпринятого исследования видится его авторам (а) в переносе фокуса внимания с православно-католической полемики на внутриреформатскую, обычно редко освещаемую в трудах по литургике; (б) в попытке строгого эпистемологического разграничения литургики (частной теории) и литургиологии (общей теории) как близкородственных дисциплин по признаку тяготения одной к области ритуалистики (частной теории ритуала), а другой к области ритуалогии (общей теории ритуала). Дополнительную актуальность исследованию придает необходимость учета тезауруса литургики при проведении искусствоведческих экспертиз современного церковного и секулярного художественного творчества.

760 11

American Representatives to the USSR and the Fate of Soviet Religious Policy at the Beginning of the Great Patriotic War. From Father Leopold Braun's Correspondence of 1941

Issue 3 from 26.06.2023

В настоящей публикации вводятся в научный оборот четыре документа из архива Государственного секретариата Ватикана, в которых нашел отражение самый ранний этап американо-советских контактов периода Великой Отечественной войны, связанных с вопросом о религиозной свободе в СССР. Международный имидж Советского Союза как страны, где происходят целенаправленные гонения на религию, осенью 1941 г. стал для администрации президента Франклина Д. Рузвельта внутриполитической проблемой, поскольку ее попытки подключить СССР к программе ленд-лиза встретили сопротивление со стороны влиятельных религиозных кругов и особенно со стороны американских католиков. Эти обстоятельства заставили администрацию США стремиться, с одной стороны, заручится поддержкой Ватикана, а с другой – добиваться от советского руководства заявлений, которые бы подтвердили его приверженность принципу декларируемой в советском законодательстве религиозной свободы. При этом сам Рузвельт был убежден, что военный кризис заставит Советский Союз отказаться от прежней антирелигиозной политики. Эту точку зрения разделял и представитель Католической церкви в Москве американский ассумпционист о. Леопольд Браун. Как видно из публикуемых здесь писем, о. Браун был убежден, что американской администрации необходимо немедленно сделать самые энергичные шаги, чтобы добиться от советских лидеров гарантий религиозной свободы. Письма о. Брауна были направлены как в Вашингтон, так и в Ватикан и там прочитывались как подтверждение позиции американской стороны, призывавшей Святой Престол проявить гибкость по отношению к Советской России.

360 13

Liturgy, Confessional Identity, and Institutional Change: Lutheran and Reformed Liturgical Projects in the Reformation Era

Issue number 4 from 22.11.2025

В настоящем исследовании рассматривается взаимосвязь между литургией, конфессиональной идентификацией и институциональными трансформациями на примере лютеранских и реформатских литургических проектов XVI в. Анализируется формирование религиозной идентичности посредством ритуальной практики. Исследование основано на методологии сравнительной литургики и институционального анализа, что позволяет выявить глубинные механизмы данного процесса. Автор концентрируется на трех ключевых тематических направлениях. Во-первых, дается теоретическое обоснование роли ритуала в процессах идентификации через призму историко-социологической (Э. Дюркгейм) и новой институциональной (Д. Норт) теорий. Во-вторых, рассматривается концепция органического литургического развития как нормативная модель в контексте дореформационной эпохи. В-третьих, проводится сравнительный анализ литургических реформ, инициированных Мартином Лютером и Ульрихом Цвингли, а также их последователями, при этом особое внимание уделяется различиям в структуре богослужений, изменениям традиционных ритуалов и богословским основаниям, лежащим в основе этих трансформаций. Вводится понятие "литургической конфессионализации" для обозначения того, как ритуальные изменения не только отражали теологические различия, но и способствовали институционализации коллективных идентичностей в рамках раннемодерных церковных структур. Результаты исследования показывают, что литургия в XVI в. являлась одним из основных инструментов конфессионального разграничения. Богослужебные изменения сыграли решающую роль в формировании новых религиозных идентичностей, что привело к дальнейшей дифференциации реформационных движений.

8 0

The Formation of the Little Russian Gentry in the Context of Eighteenth-Century Russian Nobility

Issue number 5 from 22.11.2025

История малороссийской шляхты представляет собой уникальный социальный феномен. Малороссийское шляхетство XVIII в. произошло от малороссийского же казачества – военно-служилого сословия. Войско Запорожское реестровое являлось ключевой корпорацией Малороссии, вошедшей в состав Российского государства в 1654 г. Казацкие институты самоуправления подразумевали наличие выборных должностей и некое подобие военной демократии. Малороссийское казачество было не единственным казачьим формированием в структуре вооруженных сил Российского государства. Однако именно из него выросла самая многочисленная региональная дворянская корпорация. Ключевую роль в процессе трансформации элиты малороссийского казачества (казацкой старшины) сыграла не целенаправленная политика Российского государства, а сочетание ряда социальных и политических факторов и событий. С момента вхождения Малороссии в состав России в 1654 г. казацкая старшина в результате политики весьма ограниченного вмешательства правительства в местные поземельные и властные отношения стала приобретать характерные для правящего наследственного землевладельческого класса черты (землевладение и фактически передаваемое по наследству право занимать руководящие должности). К середине XVIII в. казацкая старшина начинает себя позиционировать как малороссийскую шляхту. Кроме того, наличие этих социальных атрибутов способствовало признанию верхушки казацкой старшины Малороссии со стороны великорусского дворянства, еще не обладавшего к середине XVIII в. жесткой сословной замкнутостью. Это привело к активизации неформальных межэлитных контактов. Определенную роль в этом процессе сыграло возвышение при дворе императрицы Елизаветы Петровны братьев Разумовских, происходивших из малороссийских казаков. Российское правительство согласилось с совершившимися изменениями: малороссийская шляхта была признана равной великороссийскому дворянству и затем стала частью имперского российского дворянства.

15 0